Дружба

Алиреза Нурбахш

Суфии относятся к Богу как к Другу (дуст). Такое отношение основывается на айате Корана «Бог любит их, и они любят Его» (5:54), смысл которого суфии понимают следующим образом: именно любовь Бога к нам и вызывает в нас ответную любовь к Нему. Фахр ад-Дин Ираки, персидский суфий XIII века, определяет дружбу с Богом как отношения, в которых любовь Бога предшествует любви духовного путника. Иными словами, Бог является нам Другом потому, что Он привил нам опыт любви и добротолюбия. Можно понимать это так, что, с точки зрения суфиев, друг — это тот, кто ведет нас к переживанию опыта дружелюбия и любви.

Но существует и более глубокая причина для того, чтобы обращаться к Богу как к Другу. Подобное обращение, я полагаю, помогает обрести в дружеских отношениях опыт единства. Имеется в виду, что такого рода опыт дает нам возможность перестать видеть себя отделенным от других. Эта постепенная утрата фокусировки на себе самом может начаться с сочувствия другим, затем вырасти до чувства идентификации с другими и даже достигнуть кульминации в переживании опыта единства, когда человек не сознает более никакого разделения на «я» и «другие». Мухаммад Ширин Магриби, персидский суфий XIV века, написал стихотворение о таком переживании:

Друг постучал в мою дверь вчера вечером.
«Кто там?» — спросил я.
Он ответил: «Открой дверь. Это ты!»
«Как могу я быть тобой?» — спросил я.
Он ответил: «Мы — одно,
Но завеса двойственности разделяет нас.
«Мы» и «я», «он» и «ты» — стало завесой,
И как же хорошо она скрывает тебя от себя самого!
Если ты хочешь узнать, что мы и он, и все — одно,
Иди превыше этого «я», этого «мы», этого «ты».

Дружба отлична от любви. В дружеских отношениях обе стороны заботятся друг о друге, получая пользу и принося ее друг другу. Этой взаимности может не быть в любви, поскольку мы можем любить кого-то, но любимый человек может не давать ничего взамен и даже не знать, что он любим.

Аристотель был одним из первых философов античности, который писал о природе дружбы. В «Никомаховой этике» он указал три основные причины, по которым люди становятся друзьями. Эти три причины — удовольствие, польза и добрый нрав.

Аристотель считал, что только дружба, основанная на добром нраве, может стать совершенной. Это происходит потому, что только в такой дружбе принимают или любят другого человека ради него самого. В дружбе, основанной на удовольствии или пользе, мы можем быть полезны нашим друзьям, но основным мотивом все же будет получение выгоды для себя.

Согласно Аристотелю, истинный друг — это тот, кто любит нас не только за то, какие мы есть, но и тот, кто желает нам добра. Дружба — это отношения, основанные на взаимной доброжелательности, в которых каждая сторона любит другую ради нее самой и всегда желает ей добра.

В воззрениях Аристотеля на дружбу есть два аспекта, созвучных суфийскому пониманию дружбы. Первый аспект состоит в том, что совершенная, или истинная, дружба не должна строиться ни на каких скрытых мотивах. Чем больше мы любим других за то, какие они есть, тем ближе мы подходим к тому, чтобы не ощущать свое «я» в дружеских отношениях. Отказ от скрытых мотивов в дружбе с другими людьми приближает нас к переживанию единства, поскольку именно желание извлекать выгоду для себя и есть то, что препятствует получению этого опыта.

Второй аспект аристотелевской теории дружбы, который он назвал eunoia, — это доброжелательность, или «желание добра другому». Аристотель не объясняет подробно свою мысль, вероятно, считая ее достаточно очевидной. Если говорить о дружбе с суфийской точки зрения, то «желание добра другому» означает не только предоставление преимущества другу, но и включает в себя два других фундаментальных принципа.

Первый принцип — принятие своих друзей такими, какие они есть, без критики их недостатков. Друзья не видят никаких недочетов друг у друга, поскольку каждый воспринимает другого как часть целого, Единого. Существует история об Ибрахиме Адхаме, персидском суфии IX века из Хорасана. Однажды к нему пришел незнакомец. Гость провел с Ибрахимом несколько дней, а когда собрался уходить, попросил Ибрахима рассказать о недостатках, которые тот заметил за это время. Ибрахим ответил: «Я смотрел на тебя оком дружбы, и потому ты был для меня всем хорош».

Второй принцип состоит в том, что для суфиев доброжелательность подразумевает желание добра в первую очередь для другого и только потом — для себя. Друзья всегда важнее для нас, чем мы сами.

Суфии относятся как к другу и к своему духовному наставнику. Отношения между наставником и учеником в суфизме часто изображают как своего рода дружбу, однако, смысл «доброжелательности» в этом контексте становится иным. По-видимому, для Аристотеля тот, кто дает, и тот, кто получает благо, должны это осознавать. Это позволяет друзьям ценить свою дружбу и наслаждаться ею, и я подразумевал это, говоря о дружбе и суфизме.

Но в контексте отношений духовного наставника с учеником «желание добра другому» может и не совпадать с тем, что хочет ученик, и даже быть неприятным и болезненным. Так происходит потому, что большинство из нас являются узниками собственного эго и расценивают поведение других по отношению к себе как «доброжелательное», только если оно соответствует нашим собственным ожиданиям и желаниям.

Духовный наставник в суфизме — это тот, кто, не ожидая благодарности или признания, делает все возможное, чтобы мы могли столкнуться со своим нафсом (эго) и осознать наши несовершенства, а затем помогает нам избавиться от наших недостатков. Порой это причиняет нам боль или вызывает гнев на наставника, так как обычно мы реагируем отрицательно, когда люди указывают нам на наши недостатки.

Руми в поэме Маснави рассказывает историю Зу-н-Нуна, суфийского наставника IX века. Близкие поместили его в приют для умалишенных, потому что не могли выносить странностей его поведения. Однажды несколько так называемых друзей Зу-н-Нуна решили навестить его. Увидев их на пороге своей комнаты, Зу-н-Нун спросил, кто они такие; последовал ответ, что они — его друзья. Как только Зу-н-Нун услышал это, он начал буйствовать и осыпать их бранью, после чего они обратились в бегство.

Зу-н-Нун рассмеялся, покачивая головой:
«Посмотрите, моих так называемых друзей и след простыл!»
Настоящий друг никогда не обременен страданиями товарища,
Доброта друга подобна раковине, вмещающей твои печали.
Примет дружбы не найти в благополучные времена,
только в дни бедствий и невзгод мы узнаем, кто нам друг.
Друг подобен золоту, а наши страдания — огню,
чистое золото сохраняет блеск и посреди пламени.

Поведение Зу-н-Нуна было настоящим актом доброжелательности, хотя его «друзья» не были способны увидеть это. Он дал им возможность увидеть их собственное лицемерие и неискренность — возможность, которую они не заметили или не смогли воспользоваться. И так Зу-н-Нун продолжал расплачиваться за свою доброжелательность, оставаясь в приюте для умалишенных.

Чего не хватало друзьям Зу-н-Нуна, так это веры в их друга. Именно доверяя нашим друзьям, мы даем им возможность проявить присущую им доброту. Именно через доверие мы можем принять их такими, какие они есть, и верить, что в конечном счете они желают для нас блага. Выражение «вера в Бога» означает приятие, в самом глубоком смысле слова, того, что происходит с нами, потому что Бог, будучи нашим Другом, всегда желает нам добра, хотя мы и не всегда способны увидеть это.